Стихотворения (1928) - Страница 37

К оглавлению

37
На мотоцикле,
на велосипеде.
Цветной
              водищей
от иверских шлюзов
плещут
             тыщи
рабочих союзов.
Панёвы,
             папахи,
                         плахты
идут,
         и нету убыли —
мускулы
               фабрик и пахоты
всех
        советских республик.
С площади покатой
льются плакаты:
«Нет
        аполитичной
внеклассовой физкультуры».
Так и надо —
крой, Спартакиада!
С целого
               белого,
                           черного света
по Красной
                  по площади
                                      топочут иностранцы.
Небось
            у вас
                     подобного нету?!
Трудно добиться?
                              Надо стараться!
На трибуны глядя,
идет
        Финляндия.
В сторону
                в нашу
кивают
            и машут.
Хвост им
               режется
шагом норвежцев.
Круглые очки,
оправа роговая.
Сияют значки
футболистов Уругвая.
За ними
              виться
колоннам латвийцев.
Гордой
            походкой
                           идут англичане.
Мистер Хикс,
                     скиснь от отчаянья!
Чтоб нашу
                  силу
                           буржуи видели,
чтоб легче
                  ска́лились
                                   в военной злости,
рабочих
              мира
                       идут представители,
стран
          кандальных
                             смелые гости.
Веют знаменами,
золотом клейменными.
«Спартакиада —
                           международный
                                                     смотр
рабочего класса».
Так и надо —
крой, Спартакиада!

ТОВАРИЩИ ХОЗЯЙСТВЕННИКИ!
ОТВЕТЬТЕ НА ВОПРОС ВЫ —
ЧТО СДЕЛАНО, ЧТОБ ВЫРОСЛИ
КАЗАНЦЕВЫ И МАТРОСОВЫ?


Вы
     на ерунду
                     миллионы ухлопываете,
а на изобретателя
                             смотрите кривенько.
Миллионы
                 экономятся
                                    на массовом опыте,
а вы
       на опыт
                    жалеете гривенника.
Вам
       из ваших кабинетов
                                       видать ли,
как с высунутыми языками
                                           носятся изобретатели?
Изобрел чего —
                          и трюхай,
вертят
           все
                 с тобой
                              вола
и
   назойливою мухой
смахивают со стола.
Планы
           кроет
                    пыльным глянцем,
полк
        мышей
                    бумаги грыз…
Сто четырнадцать инстанций.
Ходят вверх
                    и ходят вниз.
Через год
                проектов кипку
вам
       вернут
                  и скажут —
                                     «Ах!
вы
     малюточку-ошибку
допустили в чертежах».
Вновь
          дорога —
                          будто скатерть.
Ходит
          чуть не десять лет,
всю
       деньгу свою
                           протратя
на модель
                 и на билет.
Распродавши дом
                             и платье,
без сапог
                и без одеж,
наконец
             изобретатель
сдал
        проверенный чертеж.
Парень
            загнан,
                       будто мул,
парню аж
               бифштексы снятся…
И
   подносятся ему
ровно
          два рубля семнадцать.
И язык
           чиновный
                           вяленый
вывел парню —
                          «Простофон,
запоздали,
                  премиальный
на банкет
                растрачен фонд».
На ладонях
                   гро́ши взвеся,
парень
           сразу
                     впал в тоску —
хоть заешься,
                       хоть запейся,
хоть повесься
                       на суку.
А кругом,
               чтоб деньги видели
— укупить-де
                      можем
                                 мир,—
вьются
            резво
                     представители
заграничных
                     важных фирм.


Товарищ хозяйственник,
                                       время
перейти
             от слов
                         к премиям.
Довольно
                болтали,
                              об опытах тараторя.
Даешь
           для опыта
                            лаборатории!
Если
         дни
                опутали вести
сетью вредительств,
                                 сетью предательств,
на самом важном,
                             видном месте
должен
            стоять
37