Стихотворения (1928) - Страница 46

подметают
                  бульвары
                                  клешами.
Нет,
       не те «молодежь»,
кто восхода
                   жизни зарево,
услыхав в крови
                          зудеж,
на романы
                 разбазаривает.
Разве
          это молодость?
                                    Нет!
Мало
         быть
                 восемнадцати лет.
Молодые —
                   это те,
кто бойцовым
                       рядам поределым
скажет
           именем
                       всех детей:
«Мы
       земную жизнь переделаем!»
Молодежь —
                     это имя —
                                       дар
тем,
       кто влит в боевой КИМ,
тем,
       кто бьется,
                         чтоб дни труда
были радостны
                         и легки!

ХАЛТУРЩИК

«Пролетарий
                     туп жестоко —
дуб
      дремучий
                      в блузной сини!
Он в искусстве
                        смыслит столько ж,
сколько
             свиньи в апельсине.
Мужики —
                 большие дети.
Крестиянин
                   туп, как сука.
С ним
          до совершеннолетия
можно
          только что
                           сюсюкать».
В этом духе
                    порешив,
шевелюры
                 взбивши кущи,
нагоняет
              барыши
всесоюзный
                    маг-халтурщик.
Рыбьим фальцетом
                                бездарно оря,
он
    из опер покрикивает,
он
    переделывает
                           «Жизнь за царя»
в «Жизнь
               за товарища Рыкова».
Он
     берет
               былую оду,
славящую
                 царский шелк,
«оду»
          перешьет в «свободу»
и продаст,
                 как рев-стишок.
Жанр
         намажет
                       кистью тучной,
но узря,
             что спроса нету,
жанр изрежет
                      и поштучно
разбазарит
                   по портрету.
Вылепит
              Лассаля
                            ихняя порода;
если же
             никто
                      не купит ужас глиняный —
прискульптурив
                         бороду на подбородок,
из Лассаля
                  сделает Калинина.
Близок
            юбилейный риф,
на заказы
                вновь добры,
помешают волоса ли?
Год в Калининых побыв,
бодро
          бороду побрив,
снова
          бюст
                   пошел в Лассали.
Вновь
          Лассаль
                        стоит в продаже,
омоложенный проворно,
вызывая
              зависть
                           даже
у профессора Воронова.

По наркомам
                     с кистью лазя,
день-деньской
                        заказов ждя,
укрепил
             проныра
                           связи
в канцеляриях вождя.
Сила знакомства!
                            Сила родни!
Сила
         привычек и давности!
Только попробуй
                           да сковырни
этот
       нарост бездарностей!
По всем известной вероятности —
не оберешься
                      неприятностей.

Рабочий,
               крестьянин,
                                  швабру возьми,
метущую чисто
                         и густо,
и месяц
             метя
                     часов по восьми,
смети
          халтуру
                       с искусства.

ГАЛОПЩИК ПО ПИСАТЕЛЯМ

Тальников
                 в «Красной нови»
                                              про меня
пишет
           задорно и храбро,
что лиру
               я
                  на агит променял,
перо
        променял на швабру.
Что я
         по Европам
                            болтался зря,
в стихах
              ни вздохи, ни ахи,
а только
              грублю,
                           случайно узря
Шаляпина
                 или монахинь.
Растет добродушие
                                с ростом бород.
Чего
        обижать
                      маленького?!
Хочу не ругаться,
                            а, наоборот,
понять
           и простить Тальникова.
Вы молоды, верно,
                              сужу по мазкам,
такой
         резвун-шалунишка.
Уроки
          сдаете
                     приятным баском
и любите
               с бонной,
                              на радость мозгам,
гулять
           в коротких штанишках.
Чему вас учат,
                        милый барчук,—
я
   вас
         расспросить хочу.
Успела ли