Завтрест
с возмущением
скребется в гриве:
— Секундная стрелка
восемь гривен! —
И трест,
возмутясь,
за границу
для поисков
за стрелками
выслал
целое войско.
Гоняли вовсю
от Польши до Чили.
Точили язык,
доклады строчили.
(Швейцарию
лишь
отклонили ласково,—
не знали, мол,
языка швейцарского.)
Носились в авто
по по́лю,
по пыли,
(Купили галстуки,
шляпы купили.)
Обзаводились
многие
сами
не только стрелками,
но…
и часами.
Как будто в трубу
от ветра лютого
летели червонцы,
летела валюта.
Вернулись,
свезли чемоданчики на́ дом,
достали портфели,
пошли с докладом.
И после поездки
пошла продаваться
секундная стрелка
по рубль по двадцать.
Коммуну,
сколько руками ни маши,
не выстроишь
голыми руками.
Тысячесильной
мощью машин
в стройку
вздымай
камень!
Выместь
паутину и хлам бы!
Прорезать
и выветрить
копоть и гарь!
Помни, товарищ:
электрическая лампа —
то же,
что хороший
стих и букварь.
Мы
прославляли
художников и артистов…
А к технике
внимание
видать ли?
На первое
такое же
место выставь —
рабочих,
техников,
изобретателей!
Врывайся
в обывательские
норы мышиные,
лозунгом
новым
тряся и теребя.
Помни,
что, встряхивая
быт
машиною,
ты
продолжаешь
дело Октября.
Лошадь
сказала,
взглянув на верблюда:
«Какая
гигантская
лошадь-ублюдок».
Верблюд же
вскричал:
«Да лошадь разве ты?!
Ты
просто-напросто —
верблюд недоразвитый».
И знал лишь
бог седобородый,
что это —
животные
разной породы.
В Париже, в Венсене, рухнул дом, придавивший 30 рабочих. Министры соболезновали. 200 коммунистов и демонстрантов арестовано.
Из газет.
Красивые шпили
домов-рапир
видишь,
в авто несясь.
Прекрасны
в Париже
пале ампир,
прекрасны
пале ренесанс.
Здесь чтут
красоту,
бульвары метя,
искусству