Стихотворения (1928) - Страница 21

                                         безработица —
разрухи
             с блокадой
                               законное чадо,
но
    если
            сезоны
                        сознательно портятся —
вредителю
                  нет пощады.

ЭЛЕКТРИЧЕСТВО — ВИД ЭНЕРГИИ

Культура велит,
                          — бери на учет
частных
              чувств
                         базар!
Пускай
            Курой
                      на турбины течет
и жадность,
                   и страсть,
                                   и азарт!

КРАСНЫЕ АРАПЫ

Лицо
         белее,
                   чем призрак в белье,
с противным
                    скривленным ртиной,
а в заднем кармане
                               всякий билет,
союзный
              или —
                         партийный.
Ответственный банк,
                                 игра —
                                             «Буль».
Красное
             советское Монако.
Под лампой,
                    сморщинив кожу на лбу,
склонилась
                   толпа маниаков.
Носится
             шарик,
                        счастье шаря,
тыркается
                об номера,
и люди
            едят
                   глазами
                                шарик,
чтоб радоваться
                           и обмирать.
Последний
                  рубль
                            отрыли в тряпье.
Поставили,
                  смотрят серо́.
Под лампой
                   сверкнул
                                 маникюр крупье.
Крупье заревел:
                          «Зер-р-ро!»
«Зеро» —
                по-арапски,
                                  по-русски —
                                                      «нуль».
Вздохнули неврастеники.
Лопата
            крупье
                       во всю длину
в казну
           заграбастала деньги.
Ты можешь
                  владеть
                               и другим, и собою,
и волю
            стреножить,
                               можно
заставить
                труса
                         ринуться в бой;
улыбку
            послав
                       побледневшей губой,
он ляжет,
               смертью уложенный.
Мы можем
                 и вору
                            вычертить путь,
чтоб Маркса читать,
                                а не красть.
Но кто
          сумеет
                      шею свернуть
тебе,
        человечья страсть?

ТОЧЕНЫЕ СЛОНЫ

Огромные
                зеленеют столы.
Поляны такие.
                       И —
по стенам,
                 с боков у стола —
                                              стволы,
называемые —
                        «кии́».
Подходят двое.
                         «Здоро́во!»
                                           «Здоро́во!»
Кий выбирают.
                         Дерево —
                                         во!
Первый
             хочет
                      надуть второго,
второй —
                надуть
                           первого.
Вытянув
              кисти
                       из грязных манжет,
начинает
               первый
                           трюки.
А у второго
                  уже
                        «драже-манже»,
то есть —
                дрожат руки.
Капли
          со лба
                     текут солоны́,
он бьет
             и вкривь и вкось…
Аж встали
                 вокруг
                            привиденья-слоны,
свою
        жалеючи
                      кость.
Забыл,
           куда колотить,
                                  обо што,—
стаскивает
                  и галстук, и подтяжки.
А первый
               ему
                     показывает «клопштосс»,
берет
         и «эффе»
                         и «оттяжки».
Второй
            уже
                  бурак бураком
с натуги
             и от жары.
Два
      — ура! —
                     положил дураком
и рад —
             вынимает шары.
Шары
          на полке
                        сияют лачком,
но только
               нечего радоваться:
первый — «саратовец»;
                                      как раз
                                                 на очко
больше
            всегда
                       у «саратовца».
Последний
                  шар
                         привинтив к борту
(отыгрыш —
                    именуемый «перлом»),
второй